Форум » » Стихи поэта К.Р. » Ответить
Стихи поэта К.Р.
Макс Лейхтенбергский: К.Р - так подписывал свои произведения "августейший поэт" Константин Константинович Романов, внук Николая I, двоюродный дядя Николая II. Из псевдонима не делалось тайны: стихи предварялись портретами и статьями, а автор за свои сочинения удостоился звания почетного академика Императорской Академии наук (которую сам возглавлял на посту президента в течение 20 лет). Скромные инициалы вместо царской фамилии подчеркивали, что занятия поэзией - частное дело государственного человека. Первая книга "Стихотворения К. Р." (1886) в продажу не поступала, была разослана тем, кого поэт считал близким себе по духу (в том числе Фету, Ап. Майкову, Полонскому). Она вызвала стихотворные посвящения и отклики в письмах - восторженные и не вполне объективные. Поверив в свой талант, великий князь стал печатать все, что выходило из-под пера: любовную, пейзажную лирику (в ней он подражал многим - от А. К. Толстого до Некрасова), салонные стихи, переводы из Шекспира, Шиллера, Гёте,- и вскоре занял прочное место в литературе. Мелодичные банальные строфы легко превращались в романсы. Они удержались в вокальном репертуаре, так как музыку к ним писали Чайковский, Рахманинов, Глазунов, Глиэр. Популярной песней стало стихотворение "Умер бедняга в больнице военной". Самое значительное произведение К. Р. - мистерия "Царь Иудейский" (1913) была запрещена к постановке Синодом, не допустившим низведения евангельской истории Страстей Господних на театральные подмостки. По разрешению царя пьеса была поставлена любительским придворным театром, где автор исполнил одну из ролей. Сборники поэта и монографии о его творчестве (К. Р. в них называли хранителем заветов "чистого искусства") открывались программным стихотворением "Я баловень судьбы...". Судьба была до конца благосклонна к своему "баловню": он умер в 1915-м. А через три года в Киеве в театре Корша освобожденному народу была показана драма "Царь Иудейский". В 1918-м вышел и кинофильм с тем же названием, сразу же снятый с экрана "как грубейшая макулатура" - на этот раз запрет исходил от Наркомпроса.
Ответов - 41, стр:
1 2 3 All
Макс Лейхтенбергский: Я баловень судьбы Я баловень судьбы... Уж с колыбели Богатство, почести, высокий сан К возвышенной меня манили цели,- Рождением к величью я призван. Но что мне роскошь, злато, власть и сила? Не та же ль беспристрастная могила Поглотит весь мишурный этот блеск, И все, что здесь лишь внешностью нам льстило, Исчезнет, как волны мгновенный всплеск? Есть дар иной, божественный, бесценный, Он в жизни для меня всего святей, И ни одно сокровище вселенной Не заменит его душе моей: То песнь моя!.. Пускай прольются звуки Моих стихов в сердца толпы людской, Пусть скорбного они врачуют муки И радуют счастливого душой! Когда же звуки песни вдохновенной Достигнут человеческих сердец, Тогда я смело славы заслуженной Приму неувядаемый венец. Но пусть не тем, что знатного я рода, Что царская во мне струится кровь, Родного православного народа Я заслужу доверье и любовь, Но тем, что песни русские, родные Я буду петь немолчно до конца И что во славу матушки России Священный подвиг совершу певца. 4 апреля 1883, Афины
Макс Лейхтенбергский: Я не могу писать стихов Я не могу писать стихов, Когда встречаюся порою Средь всяких дрязг и пустяков Со лживой пошлостью людскою. Я говорил себе не раз: Оставь, не обращай вниманья! Смотри: не каждый ли из нас Несовершенное созданье? Мы жертвы слабые судьбы, Проступки наши так понятны: У розы даже есть шипы, И есть на самом солнце пятна. Но нет, пусть ум твердит свое! Душа с рассудком не мирится, И сердце бедное мое Тоской и злобою томится. И тщетно ищешь рифм и слов, Зовешь напрасно вдохновенье, И раздраженный, в озлобленье Я не могу писать стихов! 22 мая 1885, Дрезден
Макс Лейхтенбергский: * * * Ах, эта ночь так дивно хороша! Она томит и нас чарует снова... О, говори: иль не найдется слова, Чтоб высказать все, чем полна душа? В такую ночь нельзя владеть собой, Из груди сердце вырваться готово!... Нет, замолчи: что может наше слово Пред несказанной прелестью такой? 5 июля 1890, Красное Село
Макс Лейхтенбергский: * * * Блаженны мы, когда идем Отважно, твердою стопою С неунывающей душою Тернистым жизненным путем; Когда лукавые сомненья Не подрывают веры в нас, Когда соблазна горький час И неизбежные паденья Нам не преграда на пути, И мы, восстав, прах отряхая, К вратам неведомого края Готовы бодро вновь идти; Когда не только дел и слова, Но даже мыслей чистоту Мы возведем на высоту, Все отрешаясь от земного; Когда к Создателю, как дым Кадильный, возносясь душою, Неутомимою борьбою Себя самих мы победим. 1 августа 1907, Иматра
Макс Лейхтенбергский: * * * Вернулся май! Уж журавли Обратно прилетели, Луга цветами зацвели, Леса зазеленели. За богатырским сном зимы Настало пробужденье, Как после ночи долгой тьмы Денницы возрожденье. Земля как будто лишь ждала Весеннего лобзанья, И в миг природа ожила, И всюду ликованье. Весь мир поет, и ширь полей, И рощи тихий шелест, И в каждой песне соловей Весны волшебной прелесть. Порою вешнею счастлив Поэт: уж он не дремлет И силы творческой прилив Душою чуткой внемлет; Он ударяет по струнам, И, полно вдохновенья, Его свободно к небесам Несется песнопенье. 6 мая 1882, Земмеринг
Dmitry Pavlovich: Прекрасные стихи Мне здорово понравились вот эти слова; Блаженны мы, когда идем Отважно, твердою стопою С неунывающей душою Тернистым жизненным путем; Когда лукавые сомненья Не подрывают веры в нас, Когда соблазна горький час И неизбежные паденья Нам не преграда на пути, И мы, восстав, прах отряхая, К вратам неведомого края Готовы бодро вновь идти;
Кантор: Действительно, потрясающие стихи. Прекрасный слог и легкая рифма. Жаль, что мы не учили их в школе, зато учили( простите за выражение) всякую и ненужную херню. А вот такие замечательные стихи, столько лет пылились на полках. Макс Лейхтенбергский, давайте еще стихи К.Р.
Екатерина Долгорукая: Душевные и прекрасные стихи
Макс Лейхтенбергский: * * * Багряный клен, лиловый вяз, Золотистая береза... Как больно в сердце отдалась Мне красок осени угроза! Природы радужный наряд И блеск, и роскошь увяданья С покорной грустью говорят, Что уж близка пора прощанья. Прощанья с летом и теплом, И липы блеклыми листами, Что, золотым опав дождем, Шуршат в аллее под ногами. И с вашей яркою красой, Береза, клен и вяз лиловый, До дней, когда вы жизни новой Дождетесь новою весной. 23 сентября 1898, Павловск
Макс Лейхтенбергский: В ДОЖДЬ Великому Князю Сергею Александровичу Дождь по листам шелестит, Зноем томящийся сад Жажду теперь утолит; Слаще цветов аромат. Друг, не страшись. Погляди: Гроз не боятся цветы, Чуя, как эти дожди Нужны для их красоты. С ними и я не боюсь: Радость мы встретим опять... Можно ль наш тесный союз Жизненным грозам порвать? Счастье не полно без слез; Небо синей из-за туч,— Лишь бы блистал среди гроз Солнышка радостный луч. 4 июля 1888, Красное Село
Макс Лейхтенбергский: ВЕСНОЙ Вешние воды бегут... Засиневшее Небо пригрело поля. Зимнее горе, давно наболевшее, Выплакать хочет земля. Зори полночные, негою томною Млея, гоните вы прочь Тысячезвездную, холодно-темную, Долгую зимнюю ночь. Ласточки, жаждой свиданья влекомые, Милые дети весны, Нам вы, вернувшися в гнезда знакомые, Счастья навеете сны. Яблоня, снег отряхнув, белоснежною Ризой цветов убрана; О, как пленительна свежестью нежною, Как благовонна она! Грей ты нас, солнце; сияй ослепительно Стуже на смену и тьме; Дай насладиться весной упоительной, Дай позабыть о зиме. 4 мая 1902, Мраморный дворец
Макс Лейхтенбергский: * * * Принцессе Елисавете Саксен-Альтенбургской Взошла луна... Полуночь просияла, И средь немой, волшебной тишины Песнь соловья так сладко зазвучала, С лазоревой пролившись вышины. Ты полюбила,- я любим тобою, Возможно мне, о друг, тебя любить! И ныне песнью я зальюсь такою, Какую ты могла лишь вдохновить. 8 сентября 1883, Стрельна
Макс Лейхтенбергский: ВРЕМЕНА ГОДА Сонет О, радость утра ясного весной! Ты ласточек навеяна крылами. Вы, незабудки, споря с небесами, Так празднично убрались бирюзой. О, летний день! Сияя над землей, Ты теплыми даришь ее лучами И мака знойными во ржи цветами И жаворонка песней заливной. О, золотистость осени печальной! Скорбь увяданья, грусти красота И журавлей отлет зарей прощальной. О, зимней ночи жуть и нагота! Зловещий ворон в белизне хрустальной И лунный свет, и глушь, и немота... 28 октября 1910, Симбирск-Москва
Макс Лейхтенбергский: * * * Вчера мы ландышей нарвали, Их много на поле цвело; Лучи заката догорали, И было так тепло, тепло! Обыкновенная картина: Кой-где березовый лесок, Необозримая равнина, Болота, глина и песок. Пускай все это и уныло, И некрасиво, и бедно; Пусть хорошо все это было Знакомо нам давным-давно,– Налюбоваться не могли мы На эти ровные поля… О север, север мой родимый, О север, родина моя! 16 июня 1885, Красное Село
Макс Лейхтенбергский: * * * Зарумянились клен и рябина, Ярче золота кудри берез, И безропотно ждет георгина, Что спалит ее первый мороз. Только тополь да ива родная Все сдаваться еще не хотят И, последние дни доживая, Сохраняют зеленый наряд. И, пока не навеяло снега Ледяное дыханье зимы, Нас томит непонятная нега, И печально любуемся мы. Но промчалося лето с весною, Вот и осени дни сочтены... Ах, уж скоро мы с этой красою Распростимся до новой весны! Осень 1897, Павловск
полная версия страницы