Форум » » Князь императорской крови Игорь Константинович » Ответить
Князь императорской крови Игорь Константинович
Мария: Игорь Константинович (29 мая (10 июня) 1894, Стрельна—18 июля 1918, около Алапаевска) — русский князь императорской крови, сын великого князя Константина Константиновича и великой княгини Елизаветы Маврикиевны, правнук императора Николая I. Князь императорской крови Игорь Константинович родился 29 мая 1894 года, 11 июня по новому стилю. Перед рождением Князя Игоря чуть не произошла трагедия – ночью случился пожар от керосиновой лампы в детской комнате в Стрельнинском дворце. К воспоминаниям его старшего брата Князя Гавриила: «Следующим ребенком моих родителей был брат Игорь, родившийся в 1894 г. Весной, перед его рождением, случился пожар в Стрельне, в детской, в которой жили Татиана, Костя и Олег. Подняла тревогу подняня Паша, слава Богу, детей во время вынесли. Пожар произошел от керосиновой лампы, прогорел потолок детской. Когда родился Игорь, отец пришел в нашу большую спальню объявить нам об этом. Он был в белом кителе: когда матушка рожала, он всегда надевал белый китель. Он послал к Государю своего шталмейстера, барона П. А. Рауш фон Траубенберга, известить его о рождении Игоря. Когда Рауш ждал приема в коттедже, в Александрии, попугай, находившийся по соседству, повторял: «Кончено! Кончено!» Это произвело на Рауша очень неприятное впечатление, потому что в то время было известно, что Государь серьезно болен». При использовании любого материала с нашего форума, пожалуйста оставляйте ссылку на него. http://kantor.forum24.ru
Кантор:
Maria: Кантор, ОЙ ОЙ а это оригинальный размер, где Руф, или есть еще больше ( просто фото часто сжимаются))??
Кантор: Сверху вниз и слева на право Константин, Гавриил, Татьяна, Иоанн, Олег, Игорь
Maria: Может кто-нибудь поможет разгадать одну загадку. В книге Романа Гуля "Я унес Россию" приводятся воспоминания Графини Людмилы Воронцовой-Дашковой. Я прочитала это давно, но все еще не знаю кто бы это мог быть-госпожа Т. Может есть даже список примечаний к книги, и загадки никакой, но увы, не видела-не знаю. ЗАГОВОР ПРОТИВ АЛЕКСАНДРЫ ФЕДОРОВНЫ К концу 1916 года, когда Михаил Александрович жил уже в Гатчине, атмосфера при “большом” дворе, в связи с неудачами на фронте, начинавшимися волнениями в Петербурге, а главное в связи с делом Распутина, становилась все нервнее. Я не ошибусь, если скажу, что подавляющее большинство придворных считало императрицу виновницей всех несчастий. Мне пришлось близко знать многое, чего не знали широкие круги, и я должна сказать, что императрица под влиянием постоянного страха за жизнь наследника Алексея в это время была тяжко больным, впавшим в мистицизм человеком. Но обладая от природы сильной волей, императрица все же подчиняла своему влиянию государя. И многими великими князьями, и людьми, близкими ко двору, это влияние считалось пагубным. Попытки отдельных лиц (Балашов, Орлов) повлиять на государя, дабы парализовать влияние императрицы, успеха не имели. И в придворных кругах против императрицы началась закулисная борьба, подчас переходившая в заговоры. К этим конспирациям имели отношение многие из великих князей. И только Михаил Александрович оставался вне этой борьбы. Это не значит, что он был индифферентен к тому, что волновало тогда людей, близких к престолу. Но в Михаиле Александровиче отсутствовало желание борьбы. Он по-прежнему хотел оставаться “в тени” и не принимал активного участия в политической жизни страны. Вспоминаю характерный разговор с Михаилом Александровичем на тему об одном придворном заговоре, о котором мне пришлось узнать совершенно случайно. Это было в конце ноября 1916 года. Меня вызвал по телефону мой близкий родственник, прося приехать к нему по важному делу. Я приехала и в его кабинете застала эффектную даму г-жу Т., носившую громкую фамилию мужа, но не принятую в петербургском свете из-за своего образа жизни и из-за своего происхождения. Тем не менее (я это знала), г-жа Т. имела знакомства среди великих князей и с некоторыми из них была хороша. Мой родственник рассказал, что, зная мою дружбу с Михаилом Александровичем, он вызвал меня, дабы я сама услышала из уст г-жи Т. рассказ о предполагаемом заговоре, связанном как будто косвенно и с именем Михаила Александровича, и из этого рассказа, как друг великого князя, сделала бы любое употребление. Г-жа Т. рассказала следующее. Недавно она виделась с князем Игорем Константиновичем, который рассказал г-же Т., что он узнал, что в особняке на Мытнинской набережной происходят по четвергам весьма конспиративные собрания и что слухи об этих собраниях уже дошли до Николая II и тот поручил Игорю Константиновичу достать список всех участвующих там лиц. Не находя иного пути, Игорь Константинович предложил г-же Т., с которой был хорош, не узнает ли она, кто собирается на Мытнинской. При этом Игорь Константинович сказал, что государь этого еще не знает, но он-то, Игорь Константинович, знает, что там ведется заговор против императрицы, в котором участвуют многие великие князья, и собирающиеся там хотят обратиться к царю с петицией об устранении императрицы от влияния на государственные дела и даже о заточении ее в монастырь, а в случае отказа государя на собраниях дебатируется вопрос о попытке переворота с отстранением государя, причем некоторые высказываются за Михаила Александровича. Я ответила, что ничего подобного от великого князя ни я, ни мой муж не слыхали и, зная характер великого князя, я уверена, что он никогда на это не пойдет. На этом мы расстались. Тем не менее от своего родственника я узнала, что на следующий день ранним утром г-жа Т. поехала прямо к великому князю Сергею Михайловичу, прося его о приеме. Великий князь в приеме отказал. Но г-жа Т. так настаивала, что ей нужно видеть великого князя по делу чрезвычайной важности, что тот наконец принял ее. Г-жа Т., сделав условный знак заговорщиков и тем войдя в доверие великого князя, сказала, что получены сведения, что все собирающиеся на Мытнинской будут на ближайшем собрании переписаны, и единственное средство избежать этого — это сейчас же предупредить всех по телефону, но чтобы великий князь не делал этого из своей квартиры, ибо за его аппаратом следят. Поверивший г-же Т. великий князь дал телефонные номера, по которым нужно было позвонить, написав их собственноручно. И с этим списком г-жа Т. прямо из квартиры Сергея Михайловича поехала к Игорю Константиновичу, а последний со списком выехал в Ставку к государю. Вскоре после этого мне пришлось читать письмо Игоря Константиновича к одному из своих друзей, в котором тот писал, как он в Ставке встретился с вызванным туда Сергеем Михайловичем, который “белый от злости” подошел к Игорю Константиновичу, сказав: “Как ты смел передать государю какой-то список?” — “А зачем же вы, дядя, его писали?” — спросил Игорь Константинович. На одном из обедов у нас я рассказала Михаилу Александровичу о всей этой истории с г-жой Т., спросив его, не знал ли он об этом? Не только не знал, но и совершенно всему этому не сочувствовал бы, — ответил великий князь. То есть чему бы вы не сочувствовали? — желая уточнить ответ, переспросила я. И, улыбнувшись, он прибавил: — Переходу короны ко мне, графиня. Вы ведь знаете, до чего меня никогда не соблазнял трон... Через некоторое время я узнала, что результатом сборищ на Мытнинской набережной явилось то, что многим из великих князей и высокопоставленных лиц было велено покинуть Петербург. Может кто-нибудь поугадывает, или узнает ее- " г-жу Т., носившую громкую фамилию мужа, но не принятую в петербургском свете из-за своего образа жизни и из-за своего происхождения"..
Кантор:
Мария:
Maria: Мария а откуда такая фотография? Никогда раньше не видела, спасибо большое!
Кантор:
Кантор:
Кантор:
полная версия страницы