Форум » » Великий князь Константин Константинович - поэт К.Р. Часть 1 » Ответить
Великий князь Константин Константинович - поэт К.Р. Часть 1
Иван: Великий князь Константи́н Константи́нович, поэтический псевдоним К. Р. (10 [22] августа 1858, Стрельна — 2 [15] июня 1915, Павловск) — член Российского Императорского дома, генерал-адъютант (1901), генерал от инфантерии (1907), генерал-инспектор Военно-учебных заведений, президент Императорской Санкт-Петербургской академии наук (1889), поэт, переводчик и драматург. Отдельная тема Стихи поэта К.Р. Отдельная тема Дневник К.Р При использовании любого материла с нашего форума, пожалуйста оставляйте ссылку на него. http://kantor.forum24.ru/ Продолжение темы Великий князь Константин Константинович
Иван: "На что мне роскошь, злато, власть и сила?" – задается в поэтической строке вопросом человек, укрывшийся за прозрачным для тогдашней читающей России псевдонимом К.Р. Великий князь Константин Константинович Романов не стремился ко всему тому, что перечислил в своем стихотворении. Он ставил выше иные ценности – добросовестное исполнение долга: общественного – на посту президента Российской академии наук; творческого – как поэта, призывающего к добру. Власть, политика, интриги были не для Константина Константиновича с его постоянным мужественным и мучительным стремлением к внутреннему диалогу с собственной совестью. В удел ему достались наука и поэзия, и для такой натуры это был, наверное, единственно возможный мир увлечений.
Кантор: К.К.Романов возглавлял Российскую академию наук 26 лет начиная с 1889 г. В "Истории Академии наук" (1964) сообщение о назначении Константина Константиновича на пост президента сопровождается таким комментарием: "Новый президент, как и многие из его предшественников, весьма далеко отстоял от науки и от тех интересов, которыми жили русские ученые" . Если говорить о времени назначения, то для подобного суждения, вероятно, могли найтись основания. Научным работником тридцатилетний президент действительно не был. Но сегодня мы знаем, как важны в науке умелые администраторы, без которых порой невозможна плодотворная деятельность собственно ученых. Судя по первой официальной речи, произнесенной в академии 31 мая 1889 г., Константин Константинович видел в своем назначении прежде всего большой круг забот и заверял академиков в намерении "всегда быть верным долгу" . Проявлять это качество ему довелось много раз. В самом начале деятельности великий князь поставил перед собой несколько задач. Первой была задача сделать академию, так сказать, более российской. Что это означало? Напомним, что своего рода предвестником академии был институт, основанный по поручению Петра I пленным шведским пастором Глюком для обучения россиян иностранным языкам. Пиетет перед всем иностранным перешел и в академию. Но уже во времена М.В.Ломоносова нельзя было считать россиян лишь добросовестными учениками заморских мудрецов. Константин Константинович стремился к тому, чтобы в стенах этого научного учреждения появлялось больше ученых с российскими именами. В том было не только проявление патриотизма. Константин Константинович считал, что отечественные исследователи объективно могут очень много сделать для развития российской экономики и культуры. Финансы Академии наук новый президент застал в расстроенном состоянии. Получение средств для нее сделалось постоянной его заботой. Добиваться ассигнований оказалось весьма нелегким делом. И все же великому князю удавалось вести успешные диалоги со строгими министрами финансов. Во времена президентства Константина Константиновича появились так называемые постоянные междуведомственные комиссии. В их состав входили ученые академии, представители различных ведомств. Они пытались связать, как бы сказали сейчас, фундаментальные и прикладные научные исследования. Эти комиссии порой располагали определенными бюджетами (средства поступали от ведомств), имели свои издания. Тогдашняя Академия наук находилась в подчинении правительства. Это обстоятельство имело и свои положительные стороны, и недостатки. Обсуждение размеров ассигнований на науку шло в Бюджетной комиссии Государственной думы, в правительстве. Министерстве народного просвещения. В каждой из этих инстанций президенту требовалось доказывать необходимость увеличения средств. Но хлопоты не всегда заканчивались успешно. И тогда откладывались уже подготовленные экспедиции, стопорился выход в свет научных трудов. Так произошло, например, с масштабным проектом строительства Ломоносовского института. Он замышлялся как крупный научный центр в области изучения химии, физики, минералогии. Но переговоры с финансовым ведомством и особенно с петербургскими властями оказались делом весьма трудным. Они растянулись на годы, и президенту так и не удалось добиться осуществления проекта. Вскоре после назначения президентом Константин Константинович занялся вопросом об изменении Устава Академии наук. Этого требовали сами ученые. Для работы была предложена демократичная процедура: академикам разослали действовавший в то время Устав 1836 г. с просьбой высказать свои суждения, замечания, пожелания. Собранные мнения, по замыслу президента, предполагалось учесть в проекте нового устава. Предложения ученых поступили. Однако, как оказалось, каждый из академиков высказывал идеи, касавшиеся в основном его узкоспециальной сферы деятельности. При всей их полезности общей картины получить не удалось. Поэтому процедуру кардинального изменения устава отложили. На долгие годы был избран путь частичных его изменений. Упреки в адрес нового президента в нерешительности при работе над новой редакцией устава академии вряд ли были обоснованными. Тем более что он и позднее не раз проявлял инициативу, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.
Кантор: Будучи человеком в основном гуманитарного знания, Константин Константинович из естественных наук тяготел больше всего к тем, которые можно назвать романтическими, – к астрономии и географии. Он содействовал открытию ряда обсерваторий. Строительство, например, одной из них – Одесской – велось в том числе и на его личные средства. Благодаря содействию великого князя состоялись известные экспедиции: Полярная под руководством Э.В.Толля, а также на Шпицберген, на Новую Землю, в Монголию, в Семиречье и др. Возможно, здесь сказалась любовь к путешествиям и самого президента. Он побывал на Русском Севере, в Греции и Италии. Увлекался странствиями в годы службы на флоте. Венцом усилий Константина Романова по соединению академической науки с нуждами страны стала Комиссия по изучению естественных производительных сил. В последующем ее работа не раз получала практически единодушную оценку научного сообщества. Константин Константинович благоговейно относился к памяти выдающихся российских ученых. Он хлопотал о сохранении мест, связанных с именами М.В.Ломоносова, Екатерины Романовны Дашковой. Каким только начинаниям не довелось содейстовать президенту Академии наук – от проведения первой Российской переписи населения до уникального издания, посвященного истории русской одежды. Иной раз ему приходилось брать на себя хлопоты, как будто не относящиеся к академии, но очень важные для науки, будущности страны. Таким был, например, вопрос о строительстве первого российского ледокола для Арктики. Инициативу адмирала С.О.Макарова Морское министерство встретило отказом. В ту пору, однако, во многих странах стремились к освоению богатств Севера. Друг Макарова норвежец Ф.Нансен уже совершал свои смелые путешествия. Россия же, будучи, по существу, одним из самых заинтересованных государств, не имела надежного доступа в северные широты. Обращаясь к Константину Константиновичу, адмирал Макаров рассчитывал на активную помощь. Известно было, что тот унаследовал от своего отца, морского министра, любовь к морю, ответственность, упорство (напомним, что именно Константину Николаевичу ценой громадных усилий удалось довести до разрешения вопрос об отмене крепостного права). Адмирал не ошибся. По воспоминаниям Макарова, его приняла и поддержала мать Константина Константиновича – великая княгиня Александра Иосифовна. На заседании Академии наук лекции С.О.Макарова и Ф.П.Врангеля прошли с большим успехом. Далее Константин Константинович почти незамедлительно предпринимает следующий шаг: в своей резиденции в Мраморном дворце он собирает Географическое общество, председателем которого являлся, приглашает сюда видных сановников, включая министра финансов С.Ю.Витте, а также Д.И.Менделеева. Здесь требовался немалый такт, поскольку великий химик был в натянутых отношениях с академией, не избравшей его в свои члены. Но Дмитрий Иванович обладал большим влиянием на Витте в делах финансирования промышленности. Сергей Юльевич в своих мемуарах не поскупился на превосходные эпитеты в отношении Константина Константиновича (говоря о нем "почтенный, благородный, в полном смысле "великий князь" ), но он не был бы министром финансов, если бы не скупился на средства. И все же ледокол "Ермак" сломал первый лед – сказалась поддержка академии и Д.И.Менделеева. Были-таки найдены средства на строительство корабля. Принадлежность самого президента как почетного академика к разряду (отделению) изящной словесности влияла, видимо, на линию его поведения: при решении дел он предпочитал совещательный стиль, всячески избегал приказывать. Если и был несогласен с принимаемыми самими учеными решениями, то позволял себе, как крайнюю меру, записать свое особое мнение в журнале заседаний. О его деликатности свидетельствует и такой известный эпизод: Константин Константинович увидел на выставке, как ему показалось, недочет в картине И.Е.Репина, указал на это автору. Илья Ефимович в довольно резкой форме стал отстаивать свою правоту. Пришлось извиниться ... великому князю. Патриотическая ориентация Константина Романова нашла отражение в его стремлении видеть российскую науку достойной и неотъемлемой частью науки мировой. При личной поддержке президента Российская академия вошла в состав Международного союза академий, Международной комиссии по исследованию Солнца и иных мировых научных организаций. Двенадцатый президент был далеко не только почетным лицом: он много работал, начиная свой трудовой день очень рано в тихом кабинете еще безлюдного здания академии. Запись в дневнике отчетливо показывает его натуру: "Мне живется необыкновенно счастливо; я наслаждаюсь всеми силами души своей деятельностью". Правда, труд организатора науки оставлял все меньше времени для музы, а ведь служение литературе он считал делом жизни. В 1899 г. в связи со столетием А.С.Пушкина академия возродила существовавший при Екатерине II Разряд изящной словесности. Так что наука и искусство как бы воссоединились в судьбе президента Академии наук.
Кантор: Первые поэтические произведения, подписанные инициалами К.Р., стали появляться в журналах с 1882 г., когда автору было 24 года. И сегодня стоит задаться вопросом: что побудило его публиковать их? Ведь в случае творческого неуспеха при столь обязывающем титуле мучительно было бы оказаться объектом едких замечаний или даже насмешек критиков. Молодой автор довольно долго ждал, что его заметят, – суждений по поводу его стихов поначалу было мало. Первая довольно крупная работа Д.Михайлова "Лирика К.Р.", находящаяся в Исторической библиотеке в Москве в единственном экземпляре, по сей день, как удалось убедиться, остается с неразрезанными листами. Со временем отзывы стали более частыми. Тем не менее, автор сам искал и находил критиков, в объективность которых верил. Это известные своей требовательностью и талантом И.А.Гончаров, Н.Н.Страхов. С особым волнением он ждал писем с московской Плющихи от А.А.Фета, которого избрал своим наставником. И действительно – тон поэта в переписке с К.Р. был назидательным и требовательным, но исполненным одновременно доброжелательности и чуткости. Когда мнения расходились, Константин Константинович обращался к новым отзывам. К.Р. писал в письме к известному литературоведу Я.К.Гроту: "На третейский суд был мною позван А.Н.Майков". И просит самого Я.К.Грота высказывать свое мнение "откровенно, строго и беспристрастно" По творческому почерку К.Р. был особенно близок к А.А.Фету, и тот, вероятно, не случайно шутливо называл в переписке с К.Р. себя бабушкой, а его – внучкой. К творческому взаимопониманию добавилась и большая человеческая симпатия. Последнее свое предсмертное стихотворение А.А.Фет обратил и посвятил великому князю. Как и Фет, К.Р. был убежденным лириком, он оставил следующее назидание поэту: Любовь – твое да будет званье, Проникнись ей – и песнь твоя В себя включит и все страданье, И все блаженство бытия. И сам старался ему следовать. В публикации газеты "Новое время" за 1915 г., где подводился как бы итог сделанному Константином Константиновичем, можно прочитать, что он, "чуждый гражданских мотивов, не ставит перед собой задачи отражения современности и всего того, что злободневно и модно" . Думается, что если бы Константин Константинович ставил перед собой подобные задачи, то при своем положении он легко мог оказаться рифмующим политиком, а не поэтом. Лирика была для него и разумным выбором, и потребностью души, и результатом, может быть, особенно серьезного отношения к призванию поэта: Я всю любовь, все лучшие стремленья, Все, что волнует грудь в ночной тиши, И все порывы пламенной души Излил в свои стихотворенья. С годами творческие возможности К.Р. расширились – появились большие поэмы, драматургические произведения, переводы – из Гете, Шиллера, Шекспира. Он решился перевести шекспировского "Гамлета", что уже само по себе было смелостью, если вспомнить его предшественников на этом пути: А.П.Сумарокова, Н.А.Полевого, П.П.Гнедича. Как знать, не побудило ли Константина Романова к этому смелому шагу ощущение себя постоянным внутренним собеседником принца датского с его мучениями над вечными вопросами человеческого бытия? Специалисты отмечают особую близость К.Р. к оригиналу, и никто из них не обошел вниманием большой труд историка и литературоведа, вложенный переводчиком в комментарии к работе. Итогом литературных занятий К.Р. стало трехтомное собрание его сочинений. Приверженность Константина Константиновича к изящной словесности не мешала ему и в этой области оставаться "организатором науки". Идея создания Пушкинского дома – в последующем Института русской литературы – была им выношена и выстрадана. Он был сторонником того, чтобы Пушкинский дом в Петербурге, как и памятник Пушкину, создавался на собранные средства. К.Р., безусловно, хорошо представлял себе трудности, которые могли бы возникнуть, если бы приходилось рассчитывать только на казну. Выдвинув идею, президент Академии наук приложил немало усилий для ее реализации. Он, прежде всего, взял под свою непосредственную опеку организацию спектаклей, благотворительных вечеров, концертов, сбор от которых направлялся на поставленную цель. Множество и иных организационных задач пришлось решить, прежде чем знаменитый Дом открыл свои двери. С неустанной добросовестностью трудился Константин Константинович в качестве одного из экспертов, оценивающих произведения, присылаемые на соискание Пушкинских премий. Его разборы были тщательны, исполнены благожелательности и требовательности, даже если авторами оказывались начинающие поэты-гимназисты. Он с особой бережностью и требовательностью подходил к чистоте русского языка, выступая против насыщения его иностранными словами.
Кантор: Не только профессиональный интерес к литературе сделал Константина Константиновича активным помощником тех, кто создавал для России и мира духовные ценности. Он был увлеченный музыкант, и хотя оставался любителем, но занимался даже композицией. Был и заядлым театралом, артистом-любителем, обязавшим всех чад и домочадцев участвовать в домашних спектаклях. Но и тут мир увлечений и труд организатора очень часто соединялись между собой: президент Академии наук принял большое участие в судьбе Музея театрального искусства в Москве, созданного А.А.Бахрушиным. Именно академии был завещан дар основателя, и она взяла на себя все хлопоты о дальнейшей судьбе музея. Четыре года шла переписка основателя музея и президента академии, в которой тщательно прорабатывались все детали его будущего статуса и устройства. Торжественный акт передачи музея академии в 1913 г. достойно увенчал их усилия, благодаря которым его не постигла участь других коллекций, распавшихся, оставленных в небрежении. А ведь отказ Московской думы, куда вначале обратился А.А.Бахрушин, в принятии музея сулил и этому уникальному собранию подобную судьбу. Познав, пусть как любитель, труд артиста, Константин Константинович относился с большим уважением к этому роду деятельности. Для участия в его спектаклях приглашались и профессионалы. С Сарой Бернар, приезжавшей на гастроли в Россию и пользовавшейся особым успехом в необычной для женщины роли Гамлета, он даже совместно репетировал. Тесные отношения связывали Константина Константиновича с великими музыкантами его времени – А.Г.Рубинштейном, А.К.Глазуновым и особенно – с П.И.Чайковским. Контакты с А.Г.Рубинштейном были и художническими и деловыми, коль скоро и сам Антон Григорьевич являлся организатором консерватории. А.К.Глазунов писал музыку к произведениям поэта К.Р., а как член академии, близко знавший президента, весьма высоко оценивал его человеческие качества. Романсы на стихи К.Р. писали Р.М.Глиэр и А.А.Оленин. Сам он также, пробуя силы в музыке, написал шесть романсов, которые исполняла известная тогда оперная артистка Е.А.Лавровская. Чайковский создал на стихи К.Р. цикл из шести романсов и собирался работать над еще одним циклом. Менялись времена, нравы, вкусы, но кто не замирал при звуках романса "Растворил я окно", ставшего венцом совместного труда великого композитора и тихого поэта, укрывшегося за инициалами К.Р. Интересны их творческие советы друг другу. Например, Константин Константинович рекомендовал Петру Ильичу написать оперу на сюжет повести Пушкина "Капитанская дочка". Их переписка, сданная в архив Академии наук, вобрала в себя 23 письма поэта и 31 письмо композитора [6]. Константин Константинович не раз приглашал Чайковского к себе домой на Миллионную, 5, в Мраморный дворец, особенно во время музыкальных вечеров [7]. Любовь к музыке, театру, драматургии, соединившись с обязанностями организатора и опекуна, науки, побудила Константина Константиновича содействовать развитию театроведения и истории театрального искусства. По его инициативе сначала в Павловске, который все более превращался в летний культурный центр, а затем и в других местах стала появляться особая форма театральной жизни, сочетающая досуг и просвещение. Это были представления, которым предшествовали лекции по истории драматургии и иным искусствоведческим дисциплинам. Вообще он был большим сторонником научного просветительства. Особый энтузиазм и поддержку вызывали у него выставки, посвященные юбилейным датам великих литераторов, ученых, что позволяло привлечь к их наследию внимание широкой публики и особенно молодого поколения. Будучи почетным академиком по Разряду изящной словесности, Константин Константинович сколько мог сторонился литературных междоусобиц, хотя имел, конечно, свои вкусы и предпочтения. Состав тогдашней академии по этому разряду вызывал своим разнообразием удивление даже за границей – в списках соседствовали такие разные фигуры, как Константин Романов и Лев Толстой. Правда, при всей разнице внимательный психолог уловил бы и сходство их натур: оба по большей части не осуждали людей, а жалели их. Софья Андреевна Толстая не раз вспоминала, как, видя ее, великий князь декламировал стихи А.А.Фета. посвященные ей [8]. Стоит отметить, что президент академии взялся на нелегкий по тогдашним временам труд отстаивать право Академии наук выпускать свои книги без цензуры. Хотя наука и литература достаточно тесно взаимодействовали в занятиях Константина Константиновича, работа оставляла все меньше сил для поэзии. Писать удавалось главным образом на отдыхе в подмосковном Осташеве. Подтачивала силы и болезнь, заставляя предпочитать всякому иному отдыху лечение на водах за границей. То, что делал Константин Константинович для науки и литературы, диктовалось осознанием своего долга не только в служебном, творческом, но и в гуманистическом смысле. Он горячо интересовался людьми – их судьбами, условиями жизни. Примеров тому можно привести немало. Скажем, когда готовилось празднование столетия со дня рождения Пушкина, за множеством мероприятий Константин Константинович не забыл исхлопотать увеличение пенсии дочери поэта Марии Александровне Гартунг. Великий князь добился создания специального фонда помощи нуждающимся литераторам и ученым, причем такого, размеры которого не зависели бы всякий раз от текущего положения с финансами. Он исхлопотал значительные единовременные ассигнования – по тем временам сумма в 50 тыс. рублей была весьма весомой, банковские проценты от нее и составляли распределяемую часть фонда.
Кантор: При первом взгляде на крупные, правильные черты лица К.Р. может возникнуть представление о человеке строгом, даже суровом. Но стоит приглядеться внимательнее – и свидетельством характера кажется едва ли не страдальческая складка губ, задумчивый взгляд. Существует 66 книжек его дневников, сданных на хранение Академии наук с завещанием предать гласности не ранее чем через 90 лет. Оно было нарушено на рубеже 30-х годов, однако в печати появились лишь краткие фрагменты. И все же дошедшего до нас достаточно, чтобы сказать: Константин Константинович относился к сложным незаурядным натурам. Складом характера он, как считают, был похож на мать, происходившую из Саксонии – той части Германии, где, по мнению историков, традиционно было сильно славянское духовное влияние. Он был человеком эмоциональным, как это свойственно художническим натурам, за что ему, видимо, даже пеняли более рациональные родственники. Но К.Р. умел и властвовать собой. Константин Константинович был человеком религиозным и, если исходить из его творчества, видел в религии отражение истории, философского поиска. Через многие годы после его смерти стало известно, что он собирался уйти в монашество и даже просил на это разрешение Александра III, но тот отказал. Суета и суетность его всегда раздражали, и свое желание часто уезжать из столицы он объяснял стремлением быть подальше от "столичных дрязг, светской мелочности, пустых разговоров". "Я баловень судьбы", – писал о себе К.Р. в одном из стихотворений. Считать так он мог по разным причинам – и потому, что многое было дано ему от рождения, и потому, что судьба его долго щадила от жестоких личных ударов, и потому, что он не прошел тяжкого испытания большой властью. Та же, которая была ему дана, оказалась по его душевным силам. Судьба все же нанесла ему тяжкий удар – умер в тягчайших мучениях на фронте в 1914 году один из его сыновей, погиб зять. Великий князь был подлинным патриотом, умел говорить о Родине тихо и проникновенно. Вот строки, написанные им в восхитившей его Италии: В уме столпилось столько впечатлений, И вздохом я вздохнул таким, Каким вздохнуть один лишь русский может, Когда его тоска по родине изгложет Недугом тягостным своим. Константин Романов был военным человеком. Он служил в армии смолоду, отдавая тем самым дань традиции. Задолго до мировой трагедии, сокрушившей и его, он написал цикл стихотворений, оказавшихся для многих неожиданным и проливающим свет на его отношение к делам военным. Наиболее известны стихи "Уволен", "Умер". Оба они – об участи простых солдат. Вот строки из стихотворения "Умер": Полк о кончине его известили – Хлопоты с мертвым пошли: В старый одели мундир, положили В гроб и в часовню снесли. К выносу тела к военной больнице Взвод был от нас наряжен... По небу тучи неслись вереницей В утро его похорон. Выла и плакала снежная вьюга С жалобным воплем таким, Плача об участи нашего друга, Словно рыдая над ним. Близки к этому произведению по духу и содержанию стихи о больном матросе в чужом порту. Стихотворение "Бедняга" стало народной песней. Будучи главным начальником военно-учебных заведений (должность как бы совмещалась с должностью президента Академии наук), Константин Константинович старался внести в жизнь этих учреждений больше гуманности. Он пытался проверить все, что называется, на себе: как живут, как питаются учащиеся. В своем дневнике он записывает: "Я сел за стол прямо с юнкерами кавалерийского училища". Его критиковали за излишнюю доброту и доступность в этих поездках, дело доходило даже до упреков в том, что он балует воспитанников, "приучает их к свободному отношению с представителями высшей власти и умаляет значение этой власти". Подобным роялистам, большим, чем сам король, было далеко до того, чтобы понять чувства человека, который был сам отцом шестерых сыновей. Война застала Константина Константиновича на лечении за границей. По дороге домой тяжело больной человек должен был мучительно добираться в расположение русских войск. Воевали страны, каждая из которых была для него по-своему далеко не безразлична. С началом войны деятельность великого князя как президента академии во многом оказалась ограниченной – средств на мирную науку было мало и испрашивать их не имело смысла. Муза почти замолкла. Замечали перемену настроения – меньше стало тонкого юмора, заразительной энергии, всевозможных затей. Потеряв сына Олега, обещавшего стать литератором, Константин Константинович с новой силой оценил дружбу своей сестры Ольги – королевы эллинов, которая в годы войны приняла на себя нелегкий труд хирургической сестры. От нее он не скрывал душевной тоски, чувства обреченности. Все свои рукописи и архив, дорогие ему реликвии – перстень А.С.Пушкина, перо А.А.Фета, две картины работы задушевного друга поэта Я.Н.Полонского – Константин Константинович завещал Академии наук.
Иван: В образе Гамлета.
Кантор:
Иван: Великий князь Константин Константинович.
Иван: Константин Константинович с супругой Елизаветой Маврикиевной.
Иван: Елизавета Маврикиевна.
Иван:
Иван:
Иван:
Иван:
Иван:
Иван: Константиновичи
Иван: Константиновичи
Иван: Константиновичи.
Иван: Константин и Сергей. Константин и Николай II
Иван:
Макс Лейхтенбергский: Иван, потрясающая подборка прекрасный фотографий. Порадовали вы нас. Хотел спросить, быть может по стихам К.Р. создать отдельную тему?
Иван: Макс Лейхтенбергский пишет: Хотел спросить, быть может по стихам К.Р. создать отдельную тему? А, что я не против. Кто будет открывать тему, вы или я? Если все же решите вы, то открывайте ее в разделе Литературное кафе и назовите например, стихи поэта К.Р.
Кантор:
Мария: Иван пишет: Хотел спросить, быть может по стихам К.Р. создать отдельную тему? А, что я не против. Кто будет открывать тему, вы или я? Если все же решите вы, то открывайте ее в разделе Литературное кафе и назовите например, стихи поэта К.Р. Ну так, что открывать такую тему?
Катенька: Мария пишет: Ну так, что открывать такую тему? да.
Катенька:
Александр II:
Макс Лейхтенбергский: Константиновичи.
Dmitry Pavlovich:
Иван:
Иван:
Иван:
Иван: Константин с женой. Елизавета Маврикиевна.
Иван: Павел, Константин и Сергей.
Иван:
Мария: Константин в театральном образе.
Dmitry Pavlovich: Мария пишет: Константин в театральном образе. Классные фотки
Кантор: Мария пишет: Константин в театральном образе. Ага необычные и прекрасные снимки
Катенька: Восхитительные фотографии.
Макс Лейхтенбергский: Константиновичи.
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Dmitry Pavlovich:
Dmitry Pavlovich:
Dmitry Pavlovich:
Dmitry Pavlovich:
Dmitry Pavlovich: Маврикиевна.
Иван:
Constantine - K.R:
Constantine - K.R:
Constantine - K.R:
Dmitry Pavlovich:
Мария:
Кантор:
Иван:
Александр II:
Александр II:
Екатерина Долгорукая:
Мария: Молодой К.Р в театральном костюме.
Кантор:
Кантор:
Александр II:
Макс Лейхтенбергский:
Иван: Портрет Великого князя Константина Константиновича (худ. С.Морозов)
Иван:
Иван:
Иван:
Иван:
Мария:
Кантор:
Мария:
Мария: В.К Константин Константинович с сыновьями
Мария: В.К. Константин Константинович
Минни:
Константин:
Мария:
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский: Отрывок из дневника В.К. Константина Константиновича
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Кантор:
Кантор:
Княжна Анастасия:
Кантор: юный К.Р.
Иван:
Макс Лейхтенбергский: Кадры из док.фильма Вячеслава Мацардо.
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Мария: Андрей, здорово Прежде и львиной доли не видела этих потрясающих фотографий. Спасибо за то, что порадовал нас
Катенька: И мое спасибо примите, отличные снимки
Макс Лейхтенбергский: Фильм Вячеслава Мацардо http://vimeo.com/26080270 Великий Князь - Константин Константинович Романов__1 серия http://vimeo.com/26131356 Великий Князь - Константин Константинович Романов__2 серия
Кантор: Андрей, спасибо за ссылки. Знаешь, вроде бы все, что увидела в этих двух замечательных фильмах, давно и хорошо знаю. Но, при этом фильмы настолько легко, хорошо и доступно сняты, что просмотрев их раз, хочется просмотреть и второй и третий разы. Одним словом мой большой поклон Вячеславу Мацардо за столь замечательный фильм. И так же рекомендую всем нашим участникам и гостям посмотреть это видео.
Кантор: Парочка скриншотов из фильма Мацардо
Макс Лейхтенбергский: Царь Иудейский
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Мария:
Мария:
Иван:
Макс Лейхтенбергский: Иван, великолепный портрет К.Р. прежде никогда его не видел.
Макс Лейхтенбергский: Царь Иудейский
Макс Лейхтенбергский:
Иван: Елизавета Маврикиевна
Иван: Елизавета Маврикиевна
Иван:
Иван:
Кантор:
Кантор:
Кантор:
Мария: Юный К.Р
Dmitry Pavlovich:
Мария:
Феликс Юсупов:
Феликс Юсупов:
Мария:
Кантор:
Екатерина Юрьевская:
Екатерина Юрьевская:
Maria Pavlovna:
Александр II: Кантор, а это фото в цвете не хотите сделать???
Екатерина Долгорукая:
Кантор: Александр II пишет: Кантор, а это фото в цвете не хотите сделать??? Такая же точно фотография, только с другого ракурса украшает собой первый пост темы. Поэтому не вижу в чем смысл вашего вопроса. Найдется лишнее время, быть может я раскрашу это фото, ну а если нет, то на нет и суда нет.
Элла:
Макс Лейхтенбергский:
Иван: Макс Лейхтенбергский, отличное фото, а Кантор нам его раскрасит.
Иван: Умничка, хороша фотография
Макс Лейхтенбергский: К.Р с женой
Catherine:
Макс Лейхтенбергский:
Кантор: Скачала сегодня классную передачку про поэта К.Р.. Сейчас залью ее на Ютуб и чуть позже размещу в этой теме. А пока фотографии из этой самой передачи.
Кантор: Вот и обещанное видео
Макс Лейхтенбергский: Кантор пишет: Вот и обещанное видео Щас буду смотреть.
Мария: Великий князь Константин Константинович Романов был известен как талантливый поэт, подписывавшийся псевдонимом КР. На его стихи Чайковский создал немало романсов. Один из них, "Растворил я окно, стало душно невмочь", обожал убийца его сыновей, Владимир Ульянов (Ленин). Все великие князья обязаны были служить. Константин Константинович был командиром лейб-гвардии Преображенского полка. Под его началом проходил службу будущий император Николай II. У нас в архиве хранятся дневники Николая II. В них есть замечательная запись, как он первый раз, на учении, должен был командовать батареей в составе Преображенского полка. Как он переживал - все его чувства отражены в дневнике: "Только бы все прошло благополучно!". Как был счастлив, когда его дядя, великий князь Константин, похвалил его. Позже великий князь командовал военно-учебными заведениями. Он глубоко увлекался искусством, был тонким ценителем изящного, перевел "Гамлета" на русский язык. Великий князь всю свою жизнь вел дневники, которые также хранятся в Государственном архиве Российской Федерации. Это своеобразная энциклопедия российской культуры этого периода. Сумев много сделать для развития русской культуры и науки, великий князь умер рано - в 1915 году. Его дневники весьма откровенны. Наиболее открыто он писал о себе, о своих переживаниях. Умирая (перед смертью он долго болел, и у него было время, чтобы обдумать свое завещание), оставил завещание - его дневники переходят в ведение Российской академии наук. В завещании было одно условие: дневники не должны были быть обнародованы в течение 90 лет со дня его смерти. Константин Константинович с необыкновенной откровенностью описывал в дневниках свою гомосексуальность. Это удивительный документ, который показывает, как великий князь пытался бороться с ней, считая ее греховной. И для общества, в котором он жил, его наклонности были порочны. Он был семейным человеком, имел 9 детей. Признаться на бумаге перед судом собственной совести в своих похождениях и оставить свидетельства для потомства - для этого нужно было большое мужество. Изучая его дневники, я часто задумывался - почему он не уничтожил их, почему сохранил для потомства? Позже я понял - это поступок человека высокого духа. Мне кажется, ему важно было показать нам, потомкам, насколько тяжела внутренняя борьба со страстью. Он был прав, показывая жизнь такой, какова она есть на самом деле. Директор Государственного архива Российской Федерации Сергей Мироненко Дневник К.Романова 19 ноября 1903 г. - С.-Петербург. [Меня называют] "лучшим человеком в России". Но я знаю, каков на самом деле этот "лучший человек". Как поражены были бы все те люди, которые любят и уважают меня, если бы знали о моей развращенности! Я глубоко недоволен собой. 24 ноября Снова чувствую прилив сил и готов бороться с моими страстями. После падения всегда так; но на этот раз я чувствую больше решимости, чем, например, 10 лет назад, точно в этот же день, т. е. 22 ноября. 15 декабря 1903 г. - С.-Петербург. Перечитывал свои дневники за прошедшие 10 и 20 лет. Я недоволен собой. Десять лет назад я стал на правильный путь, начал серьезно бороться с моим главным грехом и не грешил в течение семи лет или, вернее, грешил только мысленно. В 1900 году, сразу после моего назначения главой военно-учебных заведений, летом в Стрельне я сбился с пути. Потом два года было лучше, но в 1902 году, после моей болезни, я много грешил во время поездки по Волге. Наконец, в этом, 1903 году я совсем сбился с пути и жил в постоянной борьбе со своей совестью. Поездка в Москву и Тверь, казалось, отвлекла меня от нечистых мыслей и желаний, но теперь они меня опять захватили. Я продолжаю бороться, говоря себе, что Бог дал мне сердце, разум и силу, чтобы успешно бороться, а все же часто бываю побежден. Беда в том, что мог бы, но не могу бороться, ослабеваю, забываю страх Божий и падаю. А годы бегут, мне уже 5-й десяток идет; знаю, что чем позднее, тем глубже укореняется привычка, тем тяжелее и труднее борьба. Опять чуть было не упал, но на этот раз удержался. Но надолго ли? Помоги, Господи! Господь-то помогает, но я сам отвергаю его помощь. 21 декабря В голову продолжают приходить дурные мысли; они особенно донимают меня в церкви. Стыдно признаться, но это правда. Никогда не было так плохо, как в последние шесть месяцев. 28 декабря 1903 г. - С.-Петербург. Жизнь моя течет счастливо, я поистине "баловень судьбы", меня любят, уважают и ценят, мне во всем везет и все удается, но... нет главного: душевного мира. Мой тайный порок совершенно овладел мною. Было время, и довольно продолжительное, что я почти победил его, от конца 1893-го до 1900-го. Но с тех пор, и в особенности с апреля текущего года (перед самым рождением нашего очаровательного Георгия), опять поскользнулся и покатился и до сих пор качусь, как по наклонной плоскости, все ниже и ниже. А между тем мне, стоящему во главе воспитания множества детей и юношей, должны быть известны правила нравственности. Наконец, я уже немолод, женат, у меня 7 человек детей, старшие почти взрослые, и старость уже не за горами. Но я точно флюгер: бывает, принимаю твердое намерение, усердно молюсь, простаиваю целую обедню в жаркой молитве и тотчас же затем, при появлении грешной мысли, все сразу забывается, и я опять подпадаю под власть греха. Неужели же невозможна перемена к лучшему? Неужели же я так и погрязну в грехе? 19 апреля 1904г. На душе у меня опять нехорошо, снова преследуют меня грешные помыслы, воспоминания и желания. Мечтаю сходить в бани на Мойке или велеть затопить баню дома, представляю себе знакомых банщиков - Алексея Фролова и особенно Сергея Сыроежкина. Вожделения мои всегда относились к простым мужикам, вне их круга я не искал и не находил участников греха. Когда заговорит страсть, умолкают доводы совести, добродетели, благоразумия. 23 апреля Завтрак семейный в Александровском дворце. Императрица - именинница, несомненно, беременна; теперь оно очень заметно. Прибавления семейства надо ждать, вероятно, в июле или августе. 15 мая Опять, по воспоминаниям прошлых годов, подпал под влияние дурных мыслей и соблазнительных мечтаний и представлений. Путь лежал мимо бань. Думал, что, если увижу у наружных дверей номеров банщика, не выдержу и зайду. Сильнейшим образом волновался, все доброе почти было подавлено, почти лишился способности здраво рассуждать, готовый почти без борьбы поддаться искушению. Дверь в номера оказалась приотворенной, но банщиков не было видно. Каким-то чудом удержался и проехал мимо. Надо бы думать, что эта победа над собой должна радовать, но нет; напротив того, я долго потом досадовал на себя за то, что не воспользовался удобным случаем, не зашел. 18 мая В заседании грешные мысли меня одолели. На Морской, не доезжая до угла Невского, отпустил кучера и отправился пешком к Полицейскому мосту и, перейдя его, свернул налево по Мойке. Два раза прошел мимо дверей в номерные бани взад и вперед; на третий вошел. И вот я опять грешен в том же. Нравственное мое состояние прескверно... 4 июня Со своей стороны, полагаю, что у меня с Сандро никогда не было бы полного согласия: он легко ошибается в людях, подпадает под их влияние, потом разочаровывается в них и ищет других советчиков; у него, кажется, есть какое-то меркантильное направление, и он склонен к личной выгоде. 17 июня Утром вымылся в бане дома. Итак, опять не выдержал борьбы. 23 июня Я опять отказался от борьбы со своей похотью, не то чтобы не мог, но не хотел бороться. Вечером натопили мне нашу баню; банщик Сергей Сыроежкин был занят и привел своего брата, 20-летнего парня Кондратия, служащего в банщиках в Усачевых банях. И этого парня я ввел в грех. Быть может, в первый раз заставил я его согрешить и, только когда уже было поздно, вспомнил страшные слова: горе тому, кто соблазнит единого из малых сих. 24 июля 1904 г. С 15-го числа с нетерпением ожидают прибавления семейства у Государя. 26 июля 1904 г. - С.-Петербург. Утром баня. И опять, как белка в колесе, я очутился на том же месте. 30 июля 1904 г. - С.-Петербург. Газетная вырезка: "Манифестом от 28-го июня 1899 года призвали Мы любезнейшего брата нашего Великого Князя Михаила Александровича к наследованию Нам до рождения у Нас сына. Отныне, в силу основных государственных Законов Империи, сыну Нашему Алексею принадлежит высокое звание и титул Наследника Цесаревича со всеми сопряженными с ним правами". Их Величествам Бог дал сына. Какое счастье! Десятый год ждала Россия наследника и вот дождалась. Скоро стали с крепости палить из пушек - салют в 301 выстрел. Наследник назван Алексеем. Когда мы подъехали к готической церкви, молебен только что отошел. Царь вышел из церкви и вместе с матерью и тремя старшими дочками Ольгой, Татьяной и Марией обходил присутствовавших и принимал поздравления. Тут была вся семья, самые приближенные из придворных и Главной квартиры и офицеры сводного гвардейского батальона и собственного Его Величества конвоя. Говорили, что роды продолжались только два часа и обошлись вполне благополучно, что младенец ростом 58 сантиметров и весом 11 фунтов. 12 сентября 1904 г. - С.-Петербург. Послал за Яцко, и он был у меня сегодня утром. Я легко вызвал его на откровенность. Странно было мне услышать хорошо знакомые особенности: он никогда не испытывал влечения к женщине и не раз влюблялся в мужчин. Я не признался ему, что по личному опыту знаю эти чувства. Мы долго проговорили с Яцко. Перед прощанием он целовал мне лицо и руки; я бы не должен был позволять ему это, но жалел его, за что потом казнился стыдом и смутными угрызениями. Он говорил мне, что с тех пор, как мы впервые увидались в Виленском юнкерском училище, в душе его пробудились ко мне восторженные чувства, все усиливающиеся. Как это напоминает мне собственные мои молодые годы. 15 сентября - Стрельна. Я слышал от Ксении и Сандро, которые ехали к нам и встретились мне по дороге, что императрица Мария Федоровна умоляла Государя не назначать Николашу*, на что последовали удивление и ответ, что будто оно и не предполагается. Московский предводитель дворянства кн. Трубецкой писал графу Ил. Ив. Воронцову-Дашкову, что слухи о назначении Николаши производят самое тягостное впечатление на московское общество, которое, как и вся Россия, верит в Куропаткина. Это письмо будет доложено Государю. Я пошел по дороге, по которой должен был приехать в посланной за ним коляске подпоручик Яцко. Посылал за ним, чтобы исполнить его желание еще раз побывать у меня и проститься перед его отъездом в Вильну. Признаюсь, я ему радовался и вместе с тем побаивался новой встречи. Теперь, что мне известны его наклонности, сходные с моими, было чего опасаться. В прошлый раз я удержался, но кто может ручаться за будущее. Он с еще большей откровенностью признавался мне в своих грехах: у него упадок духа, отвращение к самому себе, угрызения совести. Я его приободрил, конечно, не оттолкнул его и, кажется, облегчил ему душу, указав, что надо старое забыть и начать жить как бы снова. А он боялся, что я стану его презирать. Услышал от него имена людей, которых смутно подозревал в противоестественных наклонностях; с некоторыми из них Яцко согрешил, но теперь, кажется, твердо решился бросить все это. Помоги ему Бог. 4 декабря 1904 г. У нас точно плотину прорвало: в какие-нибудь два-три месяца Россию охватила жажда преобразований; о них говорят громко. Калуга, Москва, а теперь и петербургская Дума единогласно постановила адрес, в котором всеподданнейше требует всякой свободы. Революция как бы громко стучится в дверь. О конституции говорят почти открыто. Стыдно и страшно. 21 декабря Ужасная весть! Только что прочел в "Новом времени" сообщение, правда, полученное из иностранных источников, о падении Порт-Артура. Газета говорит, что он сдался, что Стессель согласился на поставленные, японцами почетные условия**. Но слово сдался меня мучает; пусть "пал", но "сдался"! Разве русские сдаются? 23 декабря Как громом ошеломила меня весть о сдаче Порт-Артура. У его защитников не оставалось снарядов, все больны цингой и тифом, раненых бездна, японские снаряды попадали в госпитали и ранили уже раненых. Мы взорвали форты и суда в порту. Это второй Севастополь и ровно через 50 лет. 28 декабря 1904 Дурные мысли преследовали меня весь день. Хотелось вечером пойти в баню, с Мойки, но почему-то не пошел. Теперь скоро 11 часов. Отчего я не пошел? Боюсь греха, боюсь разлада с совестью, и тем не менее хочу грешить. Мучительна эта борьба. 30 декабря Еще день, испорченный дурными мыслями. Это что-то физиологическое, а не одна распущенность и недостаток воли. Бывают дни, когда, если мысли набегают, легко их отгоняешь; а то нахлынут они - и никак с ними не слажу. Надо не поддаваться, перетерпеть, а там опять станет легче. Вот, еще день удержался; но молиться не хочется. 31 декабря Дурные мысли тревожили меня сегодня гораздо меньше. Совесть и рассудок подсказывают мне, что должен раз навсегда отрезать себе путь отступления, то есть не ходить в баню, ни у себя, ни в номерные. А воля и чувство восстают. Хочется повидать Сергея Сыроежкина, которого и не приходится вводить в искушение, так как он первый готов на это. И вот борьба. Господи, помоги. Отделаюсь ли от порока, поборю ли себя, или он меня осилит? Что-то даст нам новый год? Благословенно Имя Господне отныне и до века. 28 февраля 1905 г. - С.-Петербург. И вот 6 месяцев я не грешил, как прежде, т.е. вдвоем; правда, грешил сам с собой три раза. 12 марта Днем повез Татьяну на историческую выставку портретов от времен Петра I до наших дней. Ее задумал Николай Михайлович, и она удалась превосходно. Нас водил Дягилев***. Мне неприятно с ним встречаться, хотя он этого не подозревает, а неприятно, потому что я знаю кое-что об нем от Яцко. 28 марта 1905 г. - С.-Петербург. Парада в высочайшем присутствии не назначалось. О возможности выезда Их Величеств из Царского до сих пор не может быть и речи. Хотя на днях сыскной полиции удалось изловить 12 революционеров с документами и складом взрывчатых веществ, опасность нападения на высокостоящих не устранена. Владимиру тоже нельзя показываться в местах, где его заранее ждут. 22 декабря 1905 г. Меня сильно смутило письмо капитана Сосницкого, растратившего до 3 тысяч денег юнкерской чайной и как не пополнившего растраты уволенного со службы. Оправдываясь, он пишет, что с кем не случается греха; "хотя бы с вами", продолжает он и упоминает, что однажды летом 1903 года я под вечер приехал на его дежурство в лагерь Павловского училища и оттуда отправился в Красносельские бани. "Что там было, вы, верно, помните", - пишет Сосницкий. На другой день, сменившись с дежурства, он побывал в бане и слышал от пользовавшего меня банщика, что у меня с ним было и что я за это дал ему 20 рублей. Сосницкий продолжает, что держит это обстоятельство пока в секрете, но если бы оно было опубликовано в печати, едва ли было бы мне удобно оставаться на занимаемом мною посту. Упоминаемое Сосницким в данном случае неверно: я хорошо помню тот вечер - действительно был в бане, но 20 р. банщику вовсе не давал, и не за что было. Но упоминаемое неверно только относительно приведенного случая. Страшно то, что бывали и другие случаи и что они получают огласку. Сосницкого я не принял вчера и не приму, никаких мер принимать не буду. Будь что будет. Разве не стою я наказания?
Кантор: Юный К.Р. с братьями
Кантор:
Иван:
Макс Лейхтенбергский: Елизавета Маврикиевна Источник фото тут
Макс Лейхтенбергский: Царь Иудейский
Поэт - К.Р.:
Поэт - К.Р.:
Кантор: Фото из передачи - Поэт в военном мундире.
Иван:
Helena: Елизавета Маврикиевна с сестрами
Светлана: Helena пишет: Елизавета Маврикиевна с сестрами На снимке только одна ее сестра - Марианна (позади нее). Две другие девушки - племянницы мужа Елизаветы - принцессы Ольга и Эльза фон Вюртемберг.
Helena:
Кантор: Светлана пишет: На снимке только одна ее сестра - Марианна (позади нее). Две другие девушки - племянницы мужа Елизаветы - принцессы Ольга и Эльза фон Вюртемберг. Эта же фотография и без водяных знаков из книги К.Р.
Кантор: Из той же книги фотографии Константина Константиновича
Мария: Кантор пишет: Эта же фотография и без водяных знаков из книги К.Р. Оль, что за книга и кто автор?
Maria: Эта книга Эллы Матониной "К.Р". Её не обязательно читать, на мой взгляд, это плохая книга. Плохая и дорогая. Впрочем она есть он-лайн. Элла Матонина, Эдуард Говорушко К. P
Кантор: Maria пишет: Эта книга Эллы Матониной "К.Р". Её не обязательно читать, на мой взгляд, это плохая книга. Да, это именно эта книга. Я ее пару дней назад только купила и еще времени прочесть просто не было. А теперь думаю, что мои руки до нее вообще не скоро дойдут.
Кантор:
Макс Лейхтенбергский: Классная фотография
Кантор: Макс Лейхтенбергский пишет: Классная фотография Благодарю. Мое очередное творчество.
Кантор:
Княжна Анастасия: Кантор пишет: Мое очередное творчество. Нет слов. Все работы бесподобны
Ирина Юсупова: Княжна Анастасия пишет: се работы бесподобны Они великолепны. Кантор, в какой программе вы создаете такие такие прекрасные фотографии?
Кантор: Ирина Юсупова пишет: Кантор, в какой программе вы создаете такие такие прекрасные фотографии? Ирина Юсупова, пишите в личу.
Кантор:
Макс Лейхтенбергский:
Макс Лейхтенбергский:
Никса: К.Р с семьей
Ирина Юсупова:
Кантор: К.Р. с братьями
Мария:
Кантор: Константин Константинович С Костей и Таней
Кантор: Поэт К.Р
Кантор:
Кантор: К.Р
Кантор: Очередное баловство
Dmitry Pavlovich: Кантор пишет: Очередное баловство По-моему здорово
Кантор: Елизавета Маврикиевна Вера Константиновна, Елизавета Маврикиевна, королева Ольга и Александра Иосифовна
Кантор: Юный К.Р
Кантор: Георгий, Вера, Елизавета Маврикиевна
Кантор: Юный К.Р Елизавета Маврикиевна
Ирина Юсупова: Кантор пишет: Юный К.Р Новы для меня портрет. Кантор, спасибо
Баронесса: Ирина Юсупова пишет: Новы для меня портрет. И для меня тоже. Кантор,
Кантор: Елизавета Маврикиевна
Кантор: Елизавета Маврикиевна
Кантор: Елизавета Маврикиевна
Кантор: К.Р с кадетами Царь Иудейский Источник - Сборник памяти Великого князя Константина Константиновича тут можно просмотреть сборник онлайн либо скачать.
Александр III:
Кантор:
Кантор: К.Р
Кантор: К.Р К.Р и Петр Ольденбургский среди офицеров
Макс Лейхтенбергский:
Мария:
Александр III: Великий князь Константин Константинович(на первом плане),офицеры и юнкераперед началом учений Юнкера и офицеры училища провожают великого князя Константина Константиновича после его посещения летних лагерей
Мария:
Кантор:
Кантор:
Кантор: К.Р с сыном Иоанном
Кантор: с сыном Иоанном К.Р
Кантор: Елизавета
Кантор: К.Р, Сергей, Ольга Павел, Ольга, К.Р
Кантор: Похороны К.Р
Кантор:
Dmitry Pavlovich:
Кантор:
Мария:
Катенька:
Кантор: Стоят слева направо: К.Р, княжна Татьяна, в.к. Александра Иосифовна, королева Эллинов Ольга, Вера герцогиня Вюртембергская, князь Иоаан, в.к. Елизавета Маврикиевна, князь Гавриил. Сидят слева направо: В.к. Дмитрий Константинович, князь Константин, князь Игорь, князь Олег, принц Греческий Христофор
Кантор: Королева Ольга и К.Р
Иван: Кантор, понравилось в цвете к.р и семейство
Макс Лейхтенбергский: Иван пишет: понравилось в цвете к.р и семейство Мне тоже
Кантор:
Кантор: Дмитрий, Вячеслав, К.Р, Вера
Кантор:
Кантор:
Кантор:
Кантор:
Кантор: фрагмент в большом размере http://shot.qip.ru/00c3Op-4PoBBonoy/
Кантор:
Кантор:
Кантор:
Кантор: К.Р. с сестрой Ольгой оригинал по ссылке http://shot.qip.ru/00ckdg-19Wc49fRd/
Кантор: К.Р
Александр III: Я его не нашел и по этому снова выкидываю
Кантор:
Кантор:
Кантор: К.Р. с супругой
Maria: Вроде как одно из мероприятий в честь 25-летия свадьбы.
Кантор:
Кантор: Царь Иудейский. К.Р. в роли Иосифа Аримафейского
Кантор: источник
Кантор:
Кантор: К.Р. ( фотки в книге не самого лучшего качества, потому и вышли такие не очень же сканы)
Кантор: К.Р с братом Вячеславом Вячеслав и Дмитрий Константиновичи - братья К.Р
Макс Лейхтенбергский: Кантор пишет: К.Р. ( фотки в книге не самого лучшего качества, потому и вышли такие не очень же сканы) Новые для меня фотографии. Из какой книги, если не секрет?
Кантор: Макс Лейхтенбергский пишет: Из какой книги, если не секрет? Не секрет из этой Книга интересная, информации много, осталось еще немного дочитать и все переварить. После этого напишу свои мысли в теме Книжная полка
Баронесса: Кантор пишет: К.Р с братом Вячеславом А разве с Вячеславом не Дмитрий...?? Вторая фотка с КР понравилась. Жаль эту книгу в Саратове не приобрести.
Кантор: Баронесса пишет: А разве с Вячеславом не Дмитрий...?? Да, по-моему я лопухнулась. На фото вообще Вячеслав и Дмитрий.
Светлана: Кантор пишет: Книга интересная, информации много Одна из первых о К.Р. Очень добротная и получше всяких новых исследований.
Кантор: Баронесса пишет: Жаль эту книгу в Саратове не приобрести. Я начала ее сканировать, есть уже сто страниц, остальные страницы постараюсь закончить за несколько дней. Валерия, сбросьте мне в Л.С ваш майл, я сброшу вам книгу. Всем кому нужна книга пишите в лычку.
Баронесса: Спасибо большое!
Кантор: К.Р
Кантор:
Александр III: Поэт К.Р.
Кантор: В полном размере, такая же как цветная выше большой размер http://shot.qip.ru/00d31R-4bDPkNNGn/
Кантор: К.Р
Кантор: Елизавета
Кантор: К.Р К.Р, Сергей, Ольга
Кантор:
Кантор:
Кантор:
Кантор: К.Р
Maria: Ух ты, ух ты!
Эвелина: Кантор пишет: К.Р Прекрасное фото
Поэт - К.Р.: Спасибо всем так много фотографий.Последнее фото бесподобно
Кантор: Константин Константинович
Эвелина:
Александр III:
Кантор: Александр III пишет: К.Р, Сергей и Ольга (собственный скрин из книги Д.Б.Гршина) Такая же фотография К.Р
Макс Лейхтенбергский: Последнее фото
Кантор:
Александр III: Если не ошибаюсь, то таких ещё нет
Мария:
Кантор:
Александр III:
Кантор:
Кантор: К.Р
Мария: сидят Дмитрий, Павел, Сергей, К.Р
Кантор:
Мария:
Кантор:
Кантор:
Кантор:
Кантор:
Леся:
Леся:
Леся: Лучшего качества этой фотографии найти, увы не удалось.
Кантор: Леся пишет: Лучшего качества этой фотографии найти, увы не удалось я видела это фото на еВау..., но загрузить его на форум
Кантор:
Кантор: За фотографии отдельная благодарность Юлии Алескеровой Несколько слов к тем бессовестным участникам, которые любят воровать чужие фотографии и приписывать их себе. Так вот помните о том, что интернет не так велик, как вам кажется и ничего тайного в нем нет. Фотографии брать не запрещается, но приписывать себе чужие труды, это уже большое свинство. Если где - то на просторах интернета я увижу, что хоть одну фотографию измазали водными знаками, или нагло заявили, что - это ВАШИ ЛИЧНЫЕ сканы из книг, то дорога на форум вам будет закрыта навсегда. К.Р К.Р и Алексей Павел, К.Р, и Сергей
Кантор: Прекрасный портрет К.Р большой размер http://shot.qip.ru/00eUmN-4ismpq1n3/
Кантор: К.Р
Мария:
Кантор:
Мария:
Кантор:
Кантор: Стихотворение великого князя Константина Константиновича (К.Р.) «Родного севера картина». Стрельна. 25 мая 1899 г.
Кантор: Стихотворение великого князя Константина Константиновича (К.Р.) «Зимой». 1906 г.
Кантор:
Кантор:
Кантор:
Леся:
Кантор:
Кантор:
Валери:
Мария:
Nata1216:
Мария:
Ольга Романова: Я сейчас читаю недавно изданные "Дневники К.Р. за 1911-1915 гг". На вскидку там почти нет никаких личных записей или размышлений. Максимум, может проскользнуть замечание или похвала в чей-то адрес. Всё больше про "обедал тот-то и тот-то, гулял до пятичасового чая, поехал туда-то". Это результат цензуры при печати? Или размышления о непростой личной жизни (которые как раз было бы интересно почитать, чё уж там), какие-то эмоциональные записи, по которым можно судить о характере и душевном складе человека, они относятся к более ранним годам? Мол, к 1911 он научился даже в дневниковых избегать в записях скользких или слишком личных тем? Мне попадалось упоминание, что К.Р. специально дал себе зарок вести дневник очень честно перед самим собой. Ничего не искажая в своих оценках, без реверансов в сторону знакомых. Поэтому и завещал публиковать их только через много лет, чтобы никому не повредить. Читаю - и не вижу в них ничего, "о чем нельзя было бы поговорить после обеда"(с).
Светлана: К 1911-1915 годам великий князь уже был не тот ,что в молодости)). Куча забот,плохое здоровье,большая семья...Вполне понятно,что ждать от него каких-то подробностей интимного толка -не приходится. Хотя,на мой взгляд,издатели не стали резать эти записи - там и упоминание о банщиках великого князя,и даже о том,что его сын Иоанн,женившись,какое-то время не приступал к исполнению супружеского долга (причина не объяснена).
Ольга Романова: Про банщиков пока не попадалось ))) Только "приехал в пажеский корпус, видел новенького мальчика. Симпатичный." А более ранние дневники издавались?
Ольга Романова: Про банщиков пока не попадалось ))) Только "приехал в пажеский корпус, видел новенького мальчика. Симпатичный." А более ранние дневники издавались?
полная версия страницы